Хрустальный грот - Страница 102

102

Я рассмеялся:

— Знаю. Ты позвал меня для настоящей работы.

— Естественно. Я не собираюсь ждать, пока Ирландия объединится с Германией и они обрушатся на наши берега, как летняя гроза, чтобы встретиться в Британии и покорить север. Британия находится между ними и способна разделить их прежде, чем они соединятся перед нападением.

— Сначала ты пойдешь на Ирландию?

— На Гилломана, — кивнул он. — Он молод, неопытен и к тому же ближе. Утер отправится в Ирландию в конце месяца. — Перед ним лежала карта, и он развернул ее ко мне. — Вот. Здесь крепость Гилломана. Ты, несомненно, слышал о ней. Эта горная крепость называется Киллар. Я не нашел человека, который видел бы ее, но рассказывают, что она надежно укреплена и может выдержать любую осаду. Мне говорили, что ее еще никому не удавалось взять. А мы не можем позволить, чтобы Утер просидел под ней долгие месяцы, пока ему в тыл не ударит Пасентиус. Киллар надо брать быстро, а мне говорят, что ее нельзя взять огнем.

— В самом деле? — Я уже увидел у него на столе среди карт и планов свои чертежи.

— Треморинус высоко ценит тебя, — сказал он напрямую.

— Приятно слышать. — И тоже напрямик добавил: — Я встретил на улице Утера. Он сказал мне, что тебе требуется.

— Ты отправишься с ним?

— Я в твоем распоряжении. Но, сэр... — я указал на чертежи. — Мои расчеты не новы. Все, что я начертил, здесь уже построили. А если время так дорого...

— Нет, от тебя не требуется ничего нового. Наши машины хороши и еще послужат нам. Построенное нами уже готово к погрузке. — Он помолчал. — Киллар, Мерлин, важнее чем просто крепость. Это святое место, святыня королей Ирландии. Рассказывают, на гребне горы находится каменный круг, подобный нашему, британскому. В Килларе находится, по преданию, сердце Ирландии и святое место ирландского королевства Гилломана. Я хочу, Мерлин, чтобы ты ниспроверг эту святыню и похитил сердце Ирландии.

Я молчал.

— Я говорил об этом с Треморинусом, и он сказал, что я должен послать за тобой. Так ты поедешь?

— Я уже ответил «да». Конечно.

Он улыбнулся и поблагодарил меня, словно разговаривали не король и его подданный, а равный с равным. Мы поговорили еще немного о Килларе, о приготовлениях, которые должны были быть, по его мнению, сделаны, и в конце концов, он откинулся назад с улыбкой и сказал:

— Жалею об одном. Я собираюсь в Маридунум и не отказался бы от твоей компании. Но, к сожалению, у нас нет времени. Можешь передать со мной, что ты хочешь.

— Спасибо, мне нечего передавать. Даже если бы я там находился вместе с тобой, я бы не осмелился предложить тебе свое гостеприимство в пещере.

— Я не прочь взглянуть на нее.

— Тебе любой покажет дорогу. Но эта пещера не для короля.

Тут я остановился. Его лицо вспыхнуло смехом, и он стал похож на двадцатилетнего. Я поставил чашу:

— Дурак я, забыл.

— Что ты был там зачат? Немудрено. Уж я найду туда путь, не бойся.

Он начал рассказывать о своих планах. Амброзиус решил остаться в Карлеоне, ибо, — сказал он, — если нападет Пасентиус, я думаю, он направится сюда. — Его палец показал на карту. — Я смогу поймать его у Карлейля. И еще один маленький вопрос, который я хотел бы обсудить с тобой. Ты разговаривал с Треморинусом, когда в последний раз ехал через Карлеон в Маридунум в апреле?

Я подождал.

— Об этом. — Он приподнял пачку чертежей, не моих, и передал их мне. Они изображали не лагерь и не виденные мною строения. Там была изображена церковь, большой зал и башня. Я молча изучал их несколько минут в тишине. На меня почему-то навалилась усталость, и стало тяжело на сердце. Лампа коптила и дымила, бросая на бумаги тень. Я собрался с силами и взглянул на отца.

— Понятно, ты имеешь в виду памятник.

Он улыбнулся.

— Я в какой-то степени римлянин, чтобы желать себе достойного монумента.

Я похлопал по чертежам.

— И в какой-то британец, так как монумент британский? Я слышал об этом.

— Что тебе сказал Треморинус?

— Он сказал, что в честь твоих побед надо воздвигнуть памятник, чтобы в нем запечатлелось объединение королевства. Я согласен с Треморинусом, что триумфальная арка в Британии будет выглядеть абсурдом. Он подчеркнул, что некоторые церковники, например, епископ Карлеона, хотят построить здесь большую церковь. Но это тоже вряд ли подойдет. Если построить в Карлеоне такой собор, то Лондон, Винчестер, не говоря уже о Йорке, могут задать вопрос: а почему не в этих городах? Винчестер, между прочим, подошел бы лучше всего. Это ведь твоя столица.

— Нет, я сам об этом уже думал. Когда я ехал из Винчестера, я заезжал в Эймсбери... — он неожиданно наклонился вперед, — в чем дело, Мерлин? Тебе нехорошо?

— Нет. Просто жаркая ночь. Наверное, будет буря. Продолжай, ты заехал в Эймсбери...

— Ты знаешь, что это мой родной город? Мне показалось, что если поставить памятник в таком месте, это не вызовет нареканий. Есть и другая причина... — Он нахмурил брови. — Ты бледен как полотно. Ты говоришь правду, что чувствуешь себя нормально?

— Отлично. Возможно, слегка устал.

— Ты ужинал? Извини, я даже не спросил тебя об этом.

— Я поел в пути. Все нормально. Может быть, только немного вина.

Я привстал, но он опередил меня и, взяв кувшин, подошел ко мне и налил вина. Пока я пил, он ждал рядом, сидя у края стола. Я неожиданно вспомнил, как он стоял так же в ту ночь, когда я нашел его. Я помню, как в моей памяти возник он сам в ту ночь в Британии, я задержал эту картину перед своим внутренним взором и через некоторое время смог улыбнуться ему.

— Со мной все в порядке, сэр. Давайте продолжать. Вы собирались рассказать мне о второй причине, почему памятник следует поставить в Эймсбери.

102